Он обладал способность анализировать - поступки, мысли, окружающий мир. Из реакции окружающих, Вилбур Уотли, пятилетний отпрыск Йог-Сотота и смертной женщины Лавинии Уотли, ныне покойной, сделал вывод, что помимо внутренних различий - в самой его чудовищной сущности, имелись и внешние факторы. И если со своей отталкивающей для прочих внешностью он поделать ничего не мог, возможно, несколько уровнять жуткое впечатление о себе, сделать не таким примечательным помогла бы одежда. Где ее взять - Вилбур не знал.
Ему было известно, что в мире людей немаловажную роль играют "деньги". Он допустил оплошность - не взяв их с собой по причине несколько рассеянного состояния в результате непредвиденных обстоятельств. Впрочем после поездки на автобусе у него появились некоторые идеи. Секунды, которые Говард Кларк возился с замком, хруст ключа, с трудом разворачивающего элементы заржавевших внутренностей, пока со скрипом открывалась тяжелая дубовая дверь, казались невыносимыми - десятки, сотни глаз пожирали его - с негодованием, насмешливым любопытством. Уотли ощутил себя раздетым под этими человеческими взглядами, ему казалось, что они _знают_, что они _чувствуют_ его отличие, что ему не удастся хоть ненадолго сойти за своего. Это ощущение смятения и даже стыда не было для него в новинку - то же самое было и в прошлые разы его продолжительных поездок за пределы Данвича. И все же, было иначе. Может дело во времени - ведь за несколько лет он стал еще более чужд человечеству, а может действительно - просто одежда. Просто наличие чудовищного создания в своей голове.
С превеликим облегчением он скрылся в пыльном темном коридоре, позволяя старому дому поглотить себя, скрыть от внимательных глаз прохожих.
Дом был самым обыкновенным, разве что уж слишком исполнен книгами и образчиками антиквариата. Ощущалось в нем также и продолжительное отсутствие владельца - тот неповторимый запах заброшенности и запустения, который появляется, стоить обителям покинуть свою обитель на солидный срок.
Краткая экскурсия от Говарда помогла Уотли разобраться с расположением комнат и ванной. Наконец Кларк оставил его в покое, вручив полотенце и пахнущий нафталином халат, предоставив исполнить ванные процедуры, после чего извинился и сказал, что ему нужно разобрать вещи и заказать обед в расположенном на соседней улице ресторане.
Вилбур в спешке плюхнулся в обжгающе горячую воду и открыл глаза, скорчившись под водой, пытаясь спрятать под ее поверхностью свое длинное тело. КОгти на ногах скользнули по блестящему бортику. Ноги Уотли имели особое устройство - помимо дополнительного сустава его пятки имели отличное от человеческого строение и больше напоминали птичьи - е него было два гибких пальца и заостренная пятка с выступом. В принципе, обувь большого размера это скрывала, но домашние тапочки, разумеется, были для полукровки вещью опасной для сокрытия своих особенностей.
Вода стала серой.
Он ответит на все вопросы. Но не сразу. Нам будет проще, если нас не будут отличать от людей. Нужно достичь этого.
Хлопнула входная дверь - принесли еду. Высунувшийся из воды острый нос Вилбура позволил чувствовать ее запах, но, разумеется, те вещи едой для него не являлись.
Один день вне времени.
Сообщений 91 страница 98 из 98
Поделиться912010-10-10 20:24:38
Поделиться922010-10-11 12:10:07
Сами по себе взгляды не волновали Азатота: что может знать / думать слепой об обращенных на него взглядах? – но через Уотли передавалось беспокойство, совершенно непонятное и телесное: сердцебиение учащалось, тянуло обернуться или, напротив, сокрыться в темноте старого дома.
Люди боятся чужого. Уотли – чужой.
Испуганные, они вновь могли быть помехами на пути.
Но Уилбур не торопился высвобождать таящуюся силу, не торопился призывать хаос и уничтожение. Вместо этого в его разуме появлялись какие-то новые образы – одежда… деньги?
Что такое деньги? - информация в памяти Уотли была скудна. Очередная условность, вроде одежды и облика (способность видеть породила у созданий этого мира множество странностей), только почему-то… важная? Можно спросить у Кларка. Он, наверняка, знает, что есть «деньги». В любом случае, представлялись они как нечто материальное (то, что можно взять?), а следовательно, были познаваемы.
К тому моменту, как Говард открыл дверь, позади собралась изрядная толпа. Зеваки пялились на Уотли, пока еще делая вид, что просто гуляют, но поодаль уже мелькали шопотки.
«Я/мы всегда можем... убрать помеху», - Азатоту не слишком нравилось беспокойство Уотли: оно рассеивало внимание, вынуждало насильно задерживать движения, взгляд.
Внутри места (дома) Кларка пахло затхлостью, пылью – почти как в том месте (доме), где Уотли призвал из небытия Азатота, за исключением крови, гнили и чужеродных миазмов: полумрак, книги, вроде той, что так важна была для Уилбура и деревянные скрипучие половицы.
Уилбур почти сразу занялся тем, что он именовал «привести себя в порядок» - и это действительно оказалось соприкосновением с водой.
«Проще... что значит, проще? Ты ищешь места, где можно открыть Врата. Ничто из этого мира не остановит тебя», - не обещание даже, констатация факта. Азатот добавил, сравнивая впечатления от людей и облика Уотли: «Ты не похож на них. Одежда не сделает тебя одним из них».
Поделиться932010-10-13 20:03:47
Деньги... Это предмет универсального обмена. Если мне нужен какой-то предмет, я могу обменять его на другой. Деньги нужны всем. Так... У меня есть ботинки, но тому, у кого я буду менять может не быть в них необходимости. Для этого нужны деньги. Меняю ботинки на деньги у того, кому они нужны - даю деньги взамен на нужный предмет. Ботинки - это пример. У меня есть ценное. Моя книга. Некрономикон. Я знаю его. Каждое слово.
Я много знаю об Аркхэме. Отец матери много говорил. Переписывался... Писал письма многим знающим здесь. Эти люди будут полезны в моих поисках. Когда будет одежда - смогу у них узнать, где есть нужные мне книги. Неименуемые культы фон Юнтца. И другие. Важные книги, где есть слова, как открыть врата.
Он выбрался из ванной, с отвращением разглядывая грязные, рваные лохмотья. Затем взгляд его упал на выделенный Кларком халат. Ткань его была полосатой и мягкой.
Когти Вилбура в нерешительности поскребли пол.
Не нужно пока убивать. Людей слишком много.Уничтожить весь город - придут другие. Им нет числа. Потом. Всех сразу, когда открою врата.
Многострадальные туфли были тщательно вымыты и надеты на ноги, лохмотья же тоже безжалостно очищены от рыбного иннсмутского запаха с помощью лавандового мыла. Уотли по уши закутался в халат, нечеловеческие ступни его были прикрыты ботинками.
Он вспомнил последние слова Азатота.
Я считал себя непобедимым, когда был совсем юн, а мир казался маленьким. Теперь знаю - мир большой, в нем много всего. Я тоже могу проиграть.
Говард жадно ел, с ногами забравшись на диван. Каким-то образом он уже успел обложится книгами и своими записями, видимо, лихорадочно сортируя заметки о своих злоключениях. У него был вид человека, готового к тому, чтобы завалится на пол и спать год без передышки.
- О, ванна свободна?
Вилбур нерешительно кивнул, не сразу сориентировавшись в смысле фразы. Ученый, сжав во рту куриное крылышко бросился в коридор, но ходу успев выпалить:
- Я потом свашпозволение сосну чуток, а вы располагайтесь!
Хлопнула дверь, сквозь которую Вилбур различил звук льющейся воды. В нерешительности он смотрел на картофельное пюре и курицу. Это была еда, в принципе. Не для него, но...
Снова хлопнула дверь - Говард Кларк, чуть ли не пританцовывая, со стопкой книг (? откуда они взялись в ванной?) пролетел в сторону своей спальни. Был слышен удар мягкого тела о не менее мягкую кровать.
Вилбур Уотли с опаской потянул на себя куриное крылышко. Жареное мясо блестело и источало запахи, вызывающие противоречивые чувства. Нечеловечская сущность Уотли не воспринимала это как еду, а человеческая была... совсем не против впиться двумя рядами зубов в хрустящую корочку. Выбившийся из под халата хвост взволнованно постукивал по поверхности дивана. Чесалась спина.
Поделиться942010-10-14 08:15:35
Говорят, что ни делается – все к лучшему: если бы слабое тело человека, приготовленного быть оболочкой Иной сущности, не разорвало в лохмотья, словно яблоко в открытом огне, Уилбуру было бы куда труднее контролировать то, что он призвал.
Терпение Азатота безгранично, но и голод – вожделение свободы – тоже. Он не останавливался бы.
В прямом смысле. Люди – нужные или нет, «все, что на пути моем - исчезнет». В конечном итоге, наверняка, закончилось бы уничтожением нескольких городов или целой планеты, и последующим изгнанием – пока Врата не открыты, даже Повелитель Всего не всесилен, в чужом теле, в чужой плоти.
Но случилось то, что случилось – однако Уотли мог ощутить желание Азатота: идти вперед. Все, что мешает – прочь с дороги.
Слишком много всего. Деньги, Аркхэм, культы…
«Ты не непобедим. Но я – абсолютная сила. Разве этого недостаточно, чтобы… идти вперед».
Образ: прямая линия. Тот путь, которым они шли до сих пор – извилистое, искаженное (здесь возникла проблема, поскольку пространственные понятия самого Уотли ограничивались тремя измерениями). Люди – что они? Такие слабые, непознаваемые тоже (причина Азатота не торопиться с уничтожением: всему свой черед, понять – прежде), но – слабые.
Данвич или Аркхэм, или сотня подобных мест… разве есть разница?
«Впрочем, решать тебе».
Он пропустил момент очередного контакта с Говардом. Кажется, тот до сих пор не замечал странностей своего гостя, хотя маскировку Уотли при желании можно было разгадать за несколько минут. Уилбур, тем временем, решал годится ли пища… почему нет? Это просто материя, которую твое тело преобразует в энергию – вечный закон.
(Правда, для Азатота такой же «материей»-пищей могла быть горсть песка или кусок железа)
За окном стучали о мостовую колеса, подошвы ботинок. Кто-то переговаривался. Кричал ребенок. Люди. Люди неопасны… но раз нужны…
(а им нужны эти «деньги»)
И чуть позже:
«Расскажи о том, что может быть нужно. За что люди дают… деньги», - Азатот понял, что их отдают за предметы. Ботинки, например. Он напомнил симбионту: «Я могу не только уничтожать».
Неожиданно идея показалась… как это говорил Уотли? – интересной? «Радостной», быть может, хотя Азатот пока плохо различал появившиеся через чужой разум отблески эмоций.
Создать что-нибудь в этом теле. В этом мире. Создать…
Сознательно.
И видеть то, что будет создано.
Поделиться952010-10-27 20:39:10
Ты можешь сделать мне ботинки? Создать? Сотворить?
Недоумение.
Еда была никакой - не приятной, но и не противной. Кровь была приятной на вкус, а здесь он отчетливо различал соль, какие-то специи, жир... Слишком много лишнего. Ночью он найдет себе кого-то, для еды.
Мысли тяжело ворочались в голове. Он вспомнил человека, однажды пришедшего в их дом, в Данвиче. Он хотел книгу - гробовдохновенный Некрономикон, в то время принадлежавший его "дедушке" - отцу Лавинии Уотли.
Человеку было позволено уйти, а маленький Вилбур еще расматривал оставшееся от него - цифры, нацарапанные на клочке бумаги сухой рукой деда.
Телефонный номер.
Полукровка прислушался к дому. Через несколько минут, он мог различить, как в стенах скребутся мыши, а ветви деревьев неуверенно царапают круглое окно в мансарде. Он точно слился с домом, и в темноте под закрытыми веками различил очертания Говарда Кларка - тот спал, как убитый, усыпанный книгами. Видение было таким отчетливым, что ему показалось, что он может различить пятно от чернил на носу ученого мужа. Ощутить его несвежее дыхание, поднимающееся к потолку.
Человек спал, и спать будет долго.
Нерешительно Уотли скользнул к черному приспособлению на тумбочке - телефонному аппарату - совокупности металла и пластика. Гибкий провод змейкой скользил куда-то вдоль стен.
Не сложнее, чем вести автобус.
Перед его глазами особенно четко встали цифры.
Полузнакомый мужской голос откликнулся не сразу.
- Алло? - донеслось из трубки.
- Добрый вечер. Эдвард Дерби?
- Да, кто это?
- Несколько лет назад мы с вами имели встречу в Данвиче. Вы заинтересованы в покупке моего экземпляра?
- Уотли?
Наверное, он имел в виду старика. Неважно.
- Да. Вы можете подъехать с деньгами по адресу? Это срочно.
Он продолжал отвечать, но немного отстранился от беседы, прислушавшись к своему Древнему.
Поделиться962010-10-28 09:46:29
«Я могу…»
Ботинки? Чем они были? В вИдении Азатота: кожа живого существа, особым образом трансформированная – мертвое в очередной раз становилось условно-живым; полезным. У ботинок была функция - защищать ступни.
«Может быть, и ботинки…» - прозвучало неуверенно. Со стороны, наверное, почти иронично и забавно: создавать галактики проще, чем пару кусков кожи (стежки и пуговицы в определенном порядке).
Сознание… оно помеха в каком-то смысле. Неосознающий не боится не-сделать, функционирующая система равнодушна и потому работает без перебоев. Пока Уотли действовал – впитывая ощущения дома, затем какой-то аппарат (телефон и цифры; Азатот знал, что есть цифры, но какое имели они отношение к куску металла и пластмассы?) – медлил с ответом и продолжением.
«Создавать или преобразовывать. Если ты… определишь», - назовешь имя. Разум – это правильные имена, помнить все их. Если скажешь, что нужно людям.
Попутно: почему ты говоришь с металлом? – не то, чтобы удивление, но живым существо? Предмет? – телефон не воспринималось. Голос оттуда напоминал проникновение из иных сфер.
«Люди не так и ограничены пространством».
И чуть позже, из диалога:
«Ты хочешь отдать свою книгу, которой так дорожишь, за эти… деньги?» - мысль о том, что Уилбур может просто забрать деньги и убить того, с кем беседовал, Азатоту не приходила. Зато удивительно другое: зачем человеку книга? Он тоже собирается призывать Иных? Но Уилбур говорил, это его предназначение...
«…Ботинки или нечто иное… попробовать», - казалось, еще секунда и захватит тело, в нетерпении желая проверить, возможно ли это: творить, будучи… разумным. Все остальное мелочи, в конечном итоге. Их можно понять позже.
Какая-то книга, какие-то договоры – зачем все это?
Поделиться972010-10-28 10:55:07
Книга больше не нужна. Она - вспомогательный инструмент. Я _знаю_ каждую букву. Много желающих ее получить. Мне только мешает.
Вилбур замер напротив зеркала, опустив трубку на рычаг. Эхо гудков все еще отдавалось у него в голове. Опыт обращения с телефонным аппаратом был интересен, но лишь отчасти - было слишком просто.
Телефон. Говорить с людьми, которые далеко, у которых есть аналогичный аппарат.
- Тогда, султан демонов Азатот, сделай мне ботинки!
Вилбур выжидающе скрестил руки на груди. Это звучало совершенно по-детски, но тем не менее, полукровка был серьезен.
Поделиться982010-10-29 08:02:53
В этом все. Телефон – просто название; Азатот, в свою очередь, знал, что такое общение возможно (и без аппаратов из пластика и железа), но не знал имени.
В этом все.
Вызов. Создай… ботинки? Кожа, металлические вкрапления, ничего больше. Телефон или ботинки, все это – мир людей, «для меня нет разницы», - и словно в подтверждение, схватил рукой Уотли еще хранящую тепло трубку.
Пальцы свело судорогой, до темноты перед (чужими) глазами, до какого-то глубинного, глубже мышц и костей, спазма; тело Уилбура вновь было проводником. Я могу не только разрушать. Я могу…
«Посмотри так, как я вижу – вижу теперь, если не смотрю через тебя, но лишь твоими глазами», - и комната распалась на мириады частиц, атомов – ядро в окружении орбит электронов, кванты света. Обычная комната могла напомнить Вселенную.
Телефонная трубка изогнулась, плавясь, но это не было горением. Пластик деформировался оттого, что разрушалась структура углеродной молекулы. Металл вспыхнул, засветился тускло-зеленоватым пламенем: обычное железо сделалось радиоактивным и сейчас, словно рентгеновскими лучами, просвечивало ладонь самого Уотли - темная плоть и тонкие сочленения костей.
Органическая масса, тем временем, менялась дальше, теперь больше напоминая первичную материю, бульон, каким была наполнена Земля миллиарды лет назад; месиво булькало и почти жило.
«Живое и мертвое… нет разницы», - проговорил Азатот в разуме Уотли и вслух, отрывисто, словно проговаривая одну из формул той книги, которую Уилбур теперь решил отдать другому.
На мгновение почудилось, будто то, что когда-то было органикой-нефтью, затем пластиком в телефоне, - оживет вновь, некой первобытно-бесформенной жизнью; из жижи протянулись тонкие щупальца. Они разваливались: пока всего лишь конгломерат пра-бульона.
«Но это не кожа… не так, как на твоих ботинках».
Сознание и разум только мешало создавать. Если бы Азатот знал притчу про сороконожку, которую спросили, как она ходит всеми ногами и она разучилась ходить, наверняка, сейчас вспомнил бы ее.
«Не ботинки».
Металл, когда-то бывший телефоном, разломало на несколько оплавленных комков, более всего напоминающих природные самородки. И это не было железо: Азатот разрушил кристаллические решетки и то, что было сплавом железа, меди, стало… другим. Один из «самородков» поблескивал серебристым, другой – желтоватым.
Органический бульон все еще булькал, когда Азатот понял, что если он продолжит и не вернет тело владельцу, это может убить его.
Никаких ботинок. Никакой кожи – вместо пластика расплывалось омерзительное на вид пятно, темное и нефтяно-поблескивающее, с едким сернистым запахом, оно будто ухмылялось. Мертвое из живого, живое из мертвого…. Но не ботинки.
Будь они прокляты.