исправил..только вот запятые, это мое самое нелюбимое дело, извините, перечитал, вроде поставил еще парочку, но не факт, что везде где надо и не надо тоже

По поводу оккультизма...он обычный студент и "учителей" этого темного дела, которые хоть литературку могли бы посоветовать серьезную, на свою голову не находил, да и мотивов особых (ну, там, хомячка любимого воскресить разве что) для глубинного изучения у него не было, так что, да, это для него на уровне развлечения, и способа девчонок кадрить х) что-то вроде "а не вызвать ли нам дух Брежнева, на поболтать о мирском с пьяных глаз", как бубен и Wi-Fi в общем, а ритуалы..разве что провидение того же спиритического сеанса. Так, дальше, касательно снов, ибо это уже было им освоено не как показушное нечто, а скорее для...мм, расширения сознания что ли, в общем как то, что могло бы помочь ему заглянуть за рамки, развить творческий потенциал, но, из-за раздолбайства присущего многим студентам, на практику уделялось крайне мало времени и стараний, что впрочем с появлением кошмаров и освобождением от учебного процесса медленно но верно устраняется, практическая сторона применяется куда чаще.   

штатный художник, это да, на то и был расчет, но до этого я бы хотел еще пошляться по курортному городку и повлипать в неприятности на идиотских подработках которые знакомы каждому не дипломированному студенту) правда для этого народу бы конечно..)

Отредактировано Albert Holdernes (2011-07-19 20:06:30)

Луна еще следила за спящим городом, но звездные россыпи уже растворились в  иссиня-черном бархате небосвода. Молодой художник сидел на краю измятой пастели, в темноте маячил огонек сигареты, уже пятой за последний час. Чудесное утро, не правда ли? Машина пришла довольно быстро. И водитель попался из тех типов, с улыбкой на миллион и наверное славный малый, еще бы говорил поменьше. С ленивой неохотой человека еще не выплывшего из мира грез Альберт вяло отвечал на фоновый треп, отвечал лишь потому, что промолчать было бы не вежливо, благо вскоре по салону разлилась музыка.  "Чертовы кошмары... правильно ли сделал согласившись?.. да, уже поздно раздумывать, а может все-таки развернуть таксиста, правда, в кои-то веки поберечь свою шкуру?… нет-нет-нет, нет Альберт. Что это с тобой? Это паранойей попахивает, не съест же он меня в самом деле… и в конце концов, мне нужны деньги. "-  Ал зевнул в кулак и потер глаза, словно пытаясь вытравить из них несуществующий песок, поправил очки вернув их на переносицу привычным, ставшим почти рефлекторным движением. Городские пейзажи сменились мелькающими придорожными фонарями а потом и вовсе предрассветной тьмой, только свет фар впивался в густой мрак. Счетчик отматывал время, а радио вещало голосом джазового певца, чья песня, сливаясь с тихим шумом мотора превращалась в мантры смысл которых Ал уже перестал воспринимать. Изможденный, его разум начинал размывать грани между сном и реальностью, вдруг сон до сих пор длится, а он и не просыпался вовсе, заперт в своем сне. Альберт молча смотрел в темноту за окном, этот странный страх беспрерывного, такого реального сна погружал в трансовый трепет. Ужас, усталость и беспомощная тревога смешивались воедино, а слабое зрение рисовало во тьме очертания монстров притаившихся в ожидании, монстров из его кошмаров… Неуловимый рывок гибкого тела мелькнувшего в свете фар, глухой звук удара, визг тормозов и только пристегнутый ремень не дал художнику расквасить нос о приборную доску. Оказалось улыбчивые таксисты умеют материться не хуже сапожников. Мельком осмотрев пассажира он вышел из машины вглядываясь в темноту в поисках сбитого существа. Вновь луч света пересекла чья-то быстрая тень, в то же мгновенье массивная туша в один прыжок заскочила на капот и бросилась на художника через лобовое, Ал вздрогнул очнувшись… и дрогнул вновь, но от звуков чужого голоса.
- Сэр, мы на месте, говорю. - таксист смотрел на Альберта с опаской, - Вы в порядке?- его рука замершая в нескольких дюймах от плеча художника опустилась. 
- А?..да, да… спасибо, я … я в порядке..- Альберт потер чуть припухшую щеку, облизнул пересохшие губы, да, похоже, снова уснул, он взялся было за ручку двери, но вспомнив что-то немного рассеяно принялся шарить по карманам, пробормотав, – а.. сколько я вам должен? - выудив бумажник из внутреннего кармана куртки Ал глянул на таксиста. Напугать водителя подвозившего вас до места встречи с каким-то зловещим маразматиком - хорошее начало удачного дня…
Предрассветная дымка окутывала величественные колонны, делая их неземными, нереальными, словно парящими над землей, утренняя сырость оседала росой на траве, на камнях, покрывала влагой одежду и холодила лицо, приводя в чувства. Какого черта угораздила его согласиться на эту работу, этот тип, он словно не от мира сего, то стоял замерев без движения, молчал, только смотрел со стороны, то внезапно уходил словно увидел то, что хотел увидеть, а может напротив, в одно мгновение разочаровался в объекте наблюдения. Да вот и он, стоит у входа в развалины, смотрит вглубь как будто что-то может там увидеть, будто способен видит в темноте, что и сказать, человек, мягко говоря, своеобразный. Пожалуй, этого заказчика невозможно перепутать ни с кем другим, тощий, высокий, эти его порывистые движения, словно марионетка на шарнирах и глаза поблескивающие легким рассеянным безумием. Впрочем, художник уверял себя в том, что причиной такого взгляда являются сильные линзы в очках заказчика, наверняка это они и только они превращали его черные глаза в бездонные колодцы отчаянного спокойствия  пробирающие безысходностью словно холодом до костей, взгляд гипнотизирующий и такой странный. Отвлекать задумчивого мыслителя Ал не стал, остановившись в нескольких метрах от него не глядя опустился на то, что было под пятой точкой. Предположительный «камень» оказался мягким и прогнулся под весом художника, Ал устало и как-то заторможено подумал, что это возможно мешок с каким-то тряпьем забытый здесь кем-то, а то и принесенный заказчиком, в любом случаи, сидеть на этом комфортней чем на мокром холодном камне. Он честно терпеливо ждал все эти долгие пятнадцать минут, но сидеть здесь до вечера он не собирался. На деликатное покашливание, которое из-за сырости и холода обернулось приступом кашля и вышло несколько громче принятого, мужчина обернулся и увидев художника расплылся в улыбке, впрочем, холодной как и его взгляд.
-Ох, это вы, юноша. Вы наконец-то пришли, а я уже начал было беспокоиться, вы ведь знаете, что не гоже нарушать договоренность, не гоже… - прошелестел мужчина, глухим, словно сорванным голосом. -… но, я пожалуй должен извинится перед вами, мой заказ  претерпел некоторые  изменения, - продолжая говорить он обернулся отстраненно рассматривая пейзаж, просторы окутанные туманной дымкой и замолк словно очарованный зрелищем.
-И?- не выдержал художник и был тут же награжден  рассеянным взглядом, на мгновение показалось будто мужчина его впервые видит и слегка удивлен чьим-то присутствием. – что вы хотели изменить в заказе? Может, хотите чтобы я ваш портрет выполнил в карандаше и на закате, где ни будь среди конапляных полей? -  беззлобно поинтересовался Ал всплеснув руками, кто знает, что еще может взбрести в голову этому человеку.
-Да как ты смеешь ! –  вспышка гнева разожгла жизнь в глазах мужчины, но взгляд его спустя мгновенье стал прежним, он равнодушно проскрипел покачав головой – Нет, я хотел бы, чтобы вы изобразили не только меня, но и моего.. друга. –
-Извините, я вовсе не… то есть изобразить вас вместе? Это не проблема, хорошо. Но – Ал мельком огляделся, – где же ваш приятель? Уже рассвет, солнце еще не взошло но поймите, я не смогу все сделать по щелчку пальцев, мне нужно время на работу, тем более, если хотите чтобы эта картина была закончена в один прием. –
-Он уже здесь. – блуждающий взгляд словно наконец-то нашедший цель впился в художника. – Вы, молодой человек, на нем сидите.- 
Явно потеряв в и без того не особо смуглом цвете лица художник подскочил с места как ошпаренный роняя закрытый этюдник наземь. То, что он поначалу принял за мешок оказалось огромным плюшевым зайцем размером с маленького ребенка, штопаный потертый мех вышарканный почти добела, похоже когда когда-то имел розовый цвет.
- Его зовут Бенжамин. - казалось не замечая удивленного взгляда художника, мужчина присел на колено перед помятой игрушкой, любовно расправил линялые уши,  - Теперь ты понимаешь?  Понимаешь почему именно рассветные лучи пронизывающие туман должны окружать нас на этой картине? -  Ал кивнул натянуто улыбнувшись, он ничего не понимал, но знал, что с психами лучше не спорить, заказчик взял «зверя» за лапу и выпрямившись направился к уцелевшим колоннам волоча своего «друга» по сырым камням.- Вы правы, юноша, пора начинать, идемте. - Ал подтянул ремень поднятого этюдника и в голове мелькнула мысль - «вот влип-то…»
Первые лучи солнца медленно но неумолимо прокрадывались между колоннами, падали на изрытое морщинами лицо заказчика, робко касались пушистой макушки Бенжамина, вольготно расположившегося на колене мужчины, и только Ал остался без внимания, позиция не самая удобная в плане освещения, но ракурс и освещение падающее на «модель» так органично вписавшуюся в полумрак развилин, что этот вид стоил неудобств…
Спина затекла, а подмерзавшие пальцы приходилось то и дело согревать дыханием. Художник чертыхнулся про себя, даже свечи взять не догадался, да и где же его носило когда по плану учебной программы они проходили техники работы с маслеными красками. Ал, проклиная свое испорченное зрение, то и дело вглядывался в холст, запах красок забирался в ноздри, глушил обоняние, но так он хотя бы мог рассмотреть, что же все-таки выходит из-под его кисти.             
Жженая кость мазок за мазком ложилась на холст перенося на него непроглядную тьму зияющих трещин камня и контраст морщинистых впадин на лице мужчины, которое казалось мертвенно бледным в рассветном зареве. Ал ловил себя на мысли, что эта работа пробирает тревожным холодом не хуже взгляда заказчика и даже Бенжамин на его руках казался отталкивающим, мерзким, несчастным словно потерявшийся ребенок которого сам сатана затащил в чистилище. Приступ, как казалось художнику,  необоснованного страха накатил с новой силой, Ал тяжело сглотнул вновь глянув поверх холста на замершего без движения мужчину, сердце сжималось от смутного чувства тревоги.
- Не сочтите за грубость, но почему вы хотели портрет написанный именно здесь? Какие-то воспоминания связанные с этим местом? – подал голос Альберт, надеясь хоть разговором развеять тревогу.
Ал чуть подрагивающими пальцами взял чистую кисть, красный кадмий смешался с белилами, несколько легких мазков и вот уже из-под шляпы мужчины свисали пушистые уши, совсем как у Бенжамина, все равно картину нужно будет доработать, а эту маленькую шалость он легко соскоблит.
-Мм… да, - протянул заказчик словно смакуя каждый звук,- в каком-то смысле воспоминания, - на бледных губах заиграла легкая полу улыбка, - всегда, знаешь ли, приятно вернуться домой..-
– Домой?! – Ал продолжая улыбаться своей маленькой пакости растерянно глянул на мужчину, но тут же просиял,- а, я понял вы из археологов которые живут на работе?  Хм, тогда не удивительно, что вы выбрали это место. Мой отчим из таких, чокнутых, сутками в этих руинах… пропадает…- легкая улыбка художника вновь стала тревожной, между делом он выудил из недр разложенного этюдника тряпицу и начал протирать кисти.- На сегодня, я думаю, хватит, ваш портрет практически готов, остались некоторые нюансы и он будет закончен, если бы солнце продержалось в одной поре чуть подольше я смог бы закончить сегодня, но освещение уже  изменилось, теперь слишком светло. Оставшееся я смогу сделать без вашего участия и думаю, завтра заказ будут готов. –
-Ну что ты, я разве говорил об археологии? – ухмыльнувшись мужчина поднялся с места и поведя уже затекшими плечами направился прямиком к художнику, в ничего не выражающих до того глазах горел детский интерес, в скрипучем голосе звучало нетерпение,- Почти закончил говоришь? Я хочу взглянуть… покажи мне...–
-Ох, нет, не думаю, что это хорошая идея …– пролепетал художник поспешно убирая кисти, - я обычно не показываю незаконченные работы, это плохая примета…  - жилистые пальцы вцепились в крышку этюдника до того как Альберт успел захлопнуть ее.
-Щенок! Да как ты смеешь насмехаться надо мной!! -  мужчина с такой силой сжал деревянную крышку, что костяшки его пальцев побелели.
-Не надо так волноваться… где ваше чувство юмора? Они между прочим вам очень к лицу, освежают образ…– Альберт нервно улыбнулся и отшатнулся когда его этюдник с размаху ухнул о ближайшую колонну, глаза мужчины за толстым стеклом очков источали ядовитый гнев, став совершенно черными, «..зараза… и откуда столько силищи…» - промелькнуло в голове Ала,  он попытался вскочить на ноги, но затекшие за время работы конечности сильно поумерили прыткость. Холодная рука стальной хваткой сдавила горло  горе-художника.
-Ублюдок, ты за это заплатишь..- посаженый до скрипучего хрипа голос, от гнева стал  натужным рычанием, сердце бешено колотилось, Ал пытался отцепить его руку, вырваться, но все бесполезно, очкарик впился в его горло мертвой хваткой словно цепной пес, художник чувствовал как теряет сознание, на глаза опустилась тьма.
Распахнув глаза Ал резко поднялся  судорожно глотая воздух ртом, хватаясь за свое горло и заходясь кашлем, словно пытаясь выплюнуть собственную глотку. Усмирив дыхание он неверными движениями сполз с постели. Сигареты лежали на тумбе, поверх вчерашней газеты заголовок которой гласил о таинственном исчезновении восьмилетнего мальчика по имени Бенжамин Ирвин, на черно-белой фотографии белокурый мальчишка застенчиво улыбаясь стискивал шею игрушки, большого белесого потертого зайца.
    Луна еще следила за спящим городом, но звездные россыпи уже растворились в  иссиня-черном бархате небосвода. Молодой художник сидел на краю измятой пастели, в темноте маячил огонек сигареты, уже пятой за последний час. Чудесное утро, не правда ли?

Отредактировано Albert Holdernes (2011-08-02 23:38:55)